Христианство начало проникать в среду удмуртов еще с XIII-XIV веков, в первую очередь в северные районы традиционного расселения удмуртов, вместе с первыми русскими переселенцами. Однако большая часть удмуртского народа вплоть до разгрома Казанского ханства находилась под сильным тюркским, мусульманским прессом. На протяжении веков удмурты оказывали сопротивление тюркской экспансии. Особенно сильное мусульманское влияние испытали южные удмурты, входившие в состав Волжской Булгарии, а позднее — Золотой Орды и Казанского ханства; не случайно южных удмуртов их северные соплеменники называли "татарскими удмуртами". Однако ислам не смог вытеснить традиционные верования удмуртов, и ко времени падения Казанского ханства громадное большинство их оставалось язычниками.
Первый документально зарегистрированный факт распространения христианства датируется лишь 1557 годом, когда Иван Грозный царской грамотой жаловал определенные привилегии 17 крестившимся удмуртским семьям. Однако серьезные попытки привлечения "вятских инородцев" в лоно православия были предприняты лишь в середине XVIII века, когда правительство приступило к осуществлению целой системы мер по христианизации удмуртов: в их деревни посылают миссионеров, в них начали строить церкви и открывать школы. В 1740 г. в Поволжье создается "контора новокрещенских дел". Однако до середины XIX века христианизация осуществлялась в основном полицейскими мерами. Язычники подвергались репрессиям, уничтожались священные рощи, молельни, языческие кладбища. Христианизация продвигалась медленно и поверхностно. Лишь в 1818 г. в Вятке открылся библейский комитет, куда в качестве переводчиков были привлечены священники-удмурты. В 1819-1823 гг. были переведены на удмуртский язык все четыре Евангелия. Особенно активизировалась издательско-просветительская деятельность с организацией в 1867 г. в Казани "Братства Св.Гурия".
Среди удмуртов не зафиксировано ярких примеров сопротивления христианизации. Сопротивление в основном было пассивным, поддерживавшимся замкнутостью удмуртской сельской общины. Историки упоминают о существовании в XIX веке двух антихристианских религиозных движений, сведения о которых очень скудны, ввиду того, что они не попали в свое время в поле зрения репрессивных органов. Основателями и вождями "вылепырисей" были жрецы и волхвы. Вылепыриси пугали всех удмуртов, что те, кто к ним не присоединится, будут жестоко наказаны, жизнь их будет сплошным несчастьем. Вылепыриси требовали не носить одежды красного цвета и вообще русского платья, а с русскими никаких отношений не иметь.
В 1849 г. возникло движение "липопоклонников", выступавшее как против христианства и ислама, так и против старой удмуртской веры с ее обременительными жертвоприношениями. "Липопоклонники" ограничивались только возлиянием кумышкой (удмуртской водкой) и пивом перед священной липой. Важнейшим требованием секты было запрещение всяких отношений с иноверцами (т.е. русскими и татарами), чтобы не оскверниться (8).
Наиболее известное историческое событие, связанное с удмуртским язычеством — так называемое "Мултанское дело" (1892-1896), когда группа язычников-удмуртов была обвинена в человеческих жертвоприношениях. Процесс над удмуртскими язычниками всколыхнул тогда всю демократическую Россию, защитниками выступали Короленко и Кони.
К 1917 г. среди удмуртов выросла плеяда православных просветителей, самый известный из них — священник Григорий Верещагин. В богослужении частично использовался удмуртский язык. Большинство же удмуртов были двоеверами, сочетавшими языческие и удмуртские представления. Относительное меньшинство оставалось "чистыми язычниками". В большинстве деревень сохранились семейные и сельские молельни. Сохранился и институт жрецов (вэщащь) и волхвов (туно). В отличие от марийцев, удмуртские язычники не проявляли стремления к централизации и организационному оформлению своей религиозной жизни.
Сразу после 1917 г. — в 20-е годы — наступает короткий период, когда язычество не испытывало серьезного давления со стороны властей. Но с середины 30-х годов начинаются репрессии, куда более свирепые, чем дореволюционные. Жрецы и волхвы подвергаются истреблению. Моления были запрещены. Деревенские святилища (типа большого амбара) — "будинква" и семейные святилища (типа амбара) — "куа" разрушались, священные рощи вырубались.
Однако планомерное и организованное подавление удмуртского язычества осуществлялось только на территории Удмуртской республики. В соседних республиках — Татарии, Башкирии и в Пермской области святилища сохранились (их выдавали за летние кухни), в некоторых глухих деревнях продолжалась традиция молений, выжили жрецы.
Современное удмуртское язычество до сих пор не имеет опубликованного, официально принятого”символа веры”, изложения вероучения. Поэтому приведу основные положения современной удмуртской веры из данных мне в 1994 и в 2000 гг. интервью почётного жреца Семёна Виноградова.
...Вся природа, все её явления, равно как и человеческая жизнь, одухотворены. Во всём присутствуют божества и духи. Все они либо человекоподобны, либо звероподобны. Духовный мир человека подразделяется на три уровня. Высший, космический, где главествует центральное божество — Солнце. Этот уровень называется “инмар”. Второй уровень охватывает воздушны стихии, поднебесье и называется “куазь”. Третий — уровень земли, именуемый “кэлчинь”. На каждом уровне обитают свои духи и божества, действуют свои правила общения с людьми...
Но это далеко не всё. Удмуртская языческая религиозность представляет собой несколько взаимодополняющих друг друга систем. У доброго бога Инмара (“Инмар” — не только термин для обозначения абстрактного понятия космического уровня бытия, но и имя гавного божества) есть антипод — злой дух по имени Луд. Царь всех злых духов, Луд не соответствует христианскомй пониманию дьявольского начала. Он не чёрт, он справедливый повелитель зла, насылающий на людей беды за их проступки.
До сих пор остатки жреческого сословия делятся на два крупных рода. Первый — днём молится Инмару, второй имеет дело только с Лудом и молится ему только ночью. У жрецов Луда и Инмара разные священные места, разные традиции. Представители этих жреческих родов никогда не вступают в перекрестные браки. Народ одинаково почитает оба рода и одинаково их побаивается.
Инмар и Луд — не враги, они — зеркальное отражение одной силы, регулирующей социальные и этические отношения удмуртского мира.
Другая, по сути самостоятельная, часть удмуртской веры — поклонение духам умерших родственников и предков. Рая и ада, по мнению жреца Семёна Виноградова, не существует, как не существует разделения души и тела. Отношения живых и мёртвых строятся также по зеркальному принципу. Умершие живут в своём царстве мёртвых, в своей стихии. Живые им не поклоняются и не молятся, только задабривают жертвоприношениями, чтобы “не утащили в свой загробный мир”. В своём зеркальном мире умершие подчиняются тем же богам, что и живые, ведут своё хозяйство и даже вступают в браки, для чего через два-три года после смерти родственники собирают “приданое” : мужчине закалывают лошадь, а женщине — корову. Сегодня есть способы избежать этих чрезвычайно обременительных жертв. Например, можно купить на бойне коровьих костей. Ритуал называется “свадьбой на тот свет”. Нарядно одетые родственники собираются к столу, трапезничают из специальной посуды, которой в обиходе не пользуются, а затем все переодеваются: мужчины в женское платье, женщины в мужское. Разложив на полотенце жертвенные кости, с колокольцами и песнями отправляются в лес, на “свадьбу мёртвых”, и развешивают кости на деревьях….
Конечно, этим не ограничивается обрядовая сторона удмуртской веры. Многое, к сожалению, со временем уходит безвозвратно. С болью почётный жрец говорил о том, что из-за репрессий и русификации практически исчезли “туно” — бродячие волхвы, колдуны, шаманы, пророки и гадатели. Они были для людей третейскими судьями, целителями, живыми воплощениями и выразителями природных стихий и высшей правды. Помолившись Инмару, народный художник республики выразил надежду на то, что туно вернутся в удмуртские селенья и столицу российских оружейников — город Ижевск.
С точки зрения миролюбивых и никогда никого не завоёвывавших удмуртов-язычников (равно как и чувашей, эрзян, мокшан, мари), в окружающем мире властвуют безжалостные агрессивные идеологии, подминающие под себя всё — это ислам, христианство и выросший из него марксизм. По мнению почётного жреца Виноградова, агрессивные мировые религии завели человечество в тупик. Русский и другие народы, отрекшиеся от своих богов ради христианства, не имеют будущего, потому что духовное предательство и многовековая экспансия привели к губокому повреждению народной души. Наиболее перспективная страна — Япония, сохранившая народную веру. Прогресс человечества заставит народы отречься от христианства и вернуться к язычеству, несущему мироюбие и гармонию в отношениях людей между собой и с природой. Перспективу имеют только те народы, которые найдут в себе силы на такой шаг. Знаменательный факт: в Удмуртии активно действует русская языческая община “Тур”и удмуртские язычники с энтузиазмом с ней сотрудничают. Само её существование для них служит доказательством того, что и «русские могут взяться за ум».
Возрождение язычества среди удмуртов, в отличие от других народов, вначале, хотя и развивалось на фоне движения национального возрождения, не было связано с ним организационно. Это было самостоятельное религиозное движение, существовавшее независимо от общественно-политических организаций удмуртского народа.
Язычество, хотя и не является религией всего удмуртского народа сохранилось в сознаниии удмуртов сравнительно полно. Сейчас около 20% удмуртов (в основном сельских) — язычники, приблизительно столько же православных, остальные — двоеверы. Традиционная языческая удмуртская вера, во многих отношениях более сложная и богатая по сравнению с мордовской, чувашской или марийской, достаточно хорошо реконструирована.
Несмотря на то, что среди сельского населения сохраняются древнеудмуртские верования, создание официально оформленного городского интеллигентского язычества — принципиальный шаг, тем более что удмуртское язычество раньше не знало никаких форм массового объединения. В 1990 г. группа ижевских интеллигентов — художников, писателей, учёных, предпринимателей — объединилась в общину удмуртских язычников — Удмурт Вэсщь. Главой удмуртских язычников — почётным жрецом — был избран народный художник Удмуртии Семён Виноградов, долгие годы бывший одним из лидеров республиканской организации Союза художников. Мягкий, доброжелательный, пожилой интеллигент.
Однако сам Виноградов, пришедший к язычеству на склоне лет в результате увлечения фольклором и сельским бытом своего народа, реальным действующим жрецом быть не может, поскольку не принадлежит к жреческому роду (а это по удмуртской традиции необходимо). Поэтому реального верховного жреца искали по деревням, где хорошо сохранились языческие традиции. В результате этих поисков верховным жрецом стал простой крестьянин из татарстанской удмуртской деревни Василий Максимов.
На первых порах главным делом общины стало пробуждение общенационального чувства единства удмуртских язычников. С этой целью было решено проводить общенациональные моления (чего, кстати, раньше никогда не было), причем каждый год в разных районах республики (для подъема язычества по всей Удмуртии) и с максимальным уважением к местным особенностям религиозной жизни. Первое моление собрало менее 100 человек, но с каждым годом число участников росло неимоверно. В 1992 г. в деревне Кузебаево Алнашского района (известном сохранностью языческих традиций на всю республику) — 20 тыс., в 1993 г. — в селе Пазялы Мошигинского р-на — 25 тыс., в 1994 г.-в деревне Сакля Кьясовского района — 40 тыс. С 1996 г. число участников общеудмуртских молений стало уменьшаться, но к этому времени они уже сыграли свою роль: во многих городах, посёлках и сёлах республики утвердилась традиция проведения местных молений (таких как Гербер-праздник весенней пашни, Быдзым Нупал-языческий Новый год в начале апреля, за три дня перед ним Эру Карон-инициация юношей и т. д.), началось строительство общественных моленных в деревнях и посёлках (к концу 1998 г. их было построено более 25). В 2000 г. начата работа коллектива удмуртских учёных во главе с профессором Владимиром Владыкиным по подготовке к изданию сборника традиционных языческих молений.
В 1998 г. после долгих проволочек власти выделили землю под строительство в центре Ижевска, в районе Берёзовая Роща, языческого центра, который должен состоять из боьшого и малого храмов, национального лицея, библиотеки и гостиницы. Проект этого комплекса создал архитектор Касим Галиханов, сам верующий язычник. Строительство к 2002 г. так и не началось, но Берёзова Роща стала центром, где дважды в год проводятся многолюдные языческие праздники.
Основным выразителем политических интересов удмуртского народа является «Всеудмуртская ассоциация «Удмурт Кенеш». В начале 90-ых годов «Удмурт Кенеш» не имел какой-либо религиозной ориентации и сотрудничал с администрацией президента республики Александра Волкова, русского по национальности. А. Волков определённое время успешно заигрывал с удмуртским национальным движением и языческими организациями, декларируя им свою поддержку и обещая материальную помощь. Однако помощь была незначительна при том, что Волков пытался контролировать удмуртское национальное движение и даже манипулировать им. Приблизительно в 1997 г. отношения между удмуртскими национальными и религиозными организациями и республиканскими властями окончательно испортились. Языческое движение объединилось с "Удмурт Кенеш"на съезде этой организации в 1998 г.
Идейная связь язычества с "Удмурт Кенеш" была изначально предопределена. Национальная и антихристианская направленность движения, требования "удмуртизации" республики, установления квот в парламенте и администрации объективно смыкаются с языческим противостоянием православию. Активисты "Кенеша" если в большинстве своем и не практикующие язычники, то, по крайней мере, сочувствуют язычеству. Логика развития политического и религиозного национализма неизбежно привела к их слиянию.
Удмуртские националисты в целом отрицательно относятся к РПЦ, потому что видят в ней русификаторскую силу. Нельзя сказать, что в епархии ничего не делается для удмуртов. Переиздано несколько религиозных книг на удмуртском языке, доктор филологических наук дьякон Михаил Атаманов перевел на современный удмуртский язык Новый Завет. Перевод осуществлялся в сотрудничестве с Институтом перевода Библии (Хельсинки). В 1997 г перевод был издан тиражом 10 тыс. экз., тираж оплатили и поделили поровну РПЦ и пятидесятники. Однако национально-русские идеологические установки церкви препятствуют нахождению какого-либо конструктивного взаимодействия между РПЦ и удмуртским национальным движением.
Несмотря на организационную слабость и рыхлость неоязыческого движения, в конце 90-ых годов оно завоевало сердца большей части национально ориентированных удмуртов. Даже те, кто не стал верующим язычником, стали исполнять языческие обряды и прониклись уважением и интересом к языческой мифологии. В этом отношении знаменательно распространение среди удмуртской интеллигенции (и других финоугорских народов России) иделогии так называемого "этнофутуризма", которая не предпологает веры в языческую мифологию, но принятие её в качестве основы, некоторого исходного материала для развития светской культуры. В распространении этой идеологии наиболее заметна молодёжная организация "Шунды".
Активисты этого движения признают духовную ценность и язычества, и православия, но говорят и о недостатках и опасностях, которые от них исходят. Они поддерживают национальные праздники с языческими молениями, но побаиваются того, что “язычество — это шаг назад для удмуртского народа”. Они признают значение христианства, но не православной церкви. Яркий пример — Ангелина Крылова, недавно крестившаяся, но на службах почти не бывающая и говорящая о православии как о русской церкви. “Два года назад я заставила себя креститься, — говорит она. — Это был сознательный шаг, потому что я восхищаюсь христианством. В то же время я чувствую свои леса, свои поля, ощущаю их мистическую силу, их влияние на моё духовное состояние. Я никогда не приду полностью к христианству, но и не вернусь в язычество. Я не могу описать своё состояние” (9). По существу, мировоззрение “Шунды” — это стихийно складывающийся интеллигентский слепок с крестьянского двоеверия большинства удмуртского народа, как, впрочем, и других народов Поволжья.
Материал взят с http://www.grail.do.am/forum/3-1029-1
Спасибо за информацию ШАНКАРА